Форум » Давай закурим. (О разном) » время - назад » Ответить
время - назад
командир 146: Прочность военного времени Ещё в школе, я слышал армейскую историю про то, как часы «Командирские» служат неиссякаемым источником споров и водки. Спор касался прочности корпуса и стекла. Будто бы их накрывали тряпкой, размещали на просёлочной дороге, по ним проезжал ГАЗ-66. Часы поднимали, разворачивали, убеждались в их целости и сохранности, а затем, проспоривший проставлялся. Тряпкой накрывали для того, чтобы стекло не поцарапалось. Уже в войсках, ротный поведал, как на его прежнем месте службы, в ЗабВО, их комбат спрыгнул на ходу с танка прямо под гусеницы. Дело было во время ночного марша, механик-водитель не заметил оригинального поведения офицера. Экипаж последующей машины тоже не заметил ничего необычного в таком странном положении командира-начальника, так, как не замечал ничего вообще. Механик во время движения не смотрит вниз, поскольку всё вокруг покрывает пыль и тьма, взор его направлен вперёд, на красные габариты передней машины. А в башне танкисты во время марша стремятся поспать и уберечь выступающие части лица от ударов о приборы. В результате, по жертве проехал целый танковый взвод, прежде чем до всех дошло, что случилось нехорошее. Причем последняя машина остановилась прямо на теле. Тут, повыскакивали со всех сторон люди в черных комбинезонах и стали суетиться или тупо смотреть на раздавленного, у которого из-под гусениц торчала рука, с тикающими часами. Ну, вы уже догадались. Часы - «Командирские». Если что, то это была лекция командира роты по мерам безопасности. После окончания которой, положено ставить подпись в журнале. Дескать, ознакомлен. Кроме прыжков под гусеницы, мерами безопасности категорически запрещается свешивать руку за ограждение пушки во время проведения стрельб. Сержант первого батальона по кличке Муравей это прекрасно знал, но свесил. Стреляли штатным снарядом, откат орудия составляет наверно полметра. Удар не молотом, но наковальней. Рука у Муравья опухла, локоть, и плечо не поворачивались, кисть обожжена пороховыми газами. Самостоятельно он вылезти из башни не смог. На запястье травмированного находились часы «Командирские», у которых от удара слегка поцарапалось стекло. Это был подарок командира дивизии за отличную стрельбу, полученный за пять минут до ранения. На следующий вечер, Муравей с забинтованной «по чапаевски» рукой встретил меня у входа в казарму и предложил подарок комдива в обмен на двести форинтов. От него сильно несло бором, наверно в каптёрке, бойцы первой роты незаметно от начальства радовались жизни. И хотя я стал подозревать, что у владельцев часов жизнь складывается сложно, тем не менее, обмен состоялся. Полгода, купленный механизм, измерял мою жизнь. Всем хорош, и водонепроницаемый, и светится в темноте, и орудиеустойчивый. Даже домой написал, обрадовал. Мол, после увольнения в запас себе привезу отечественное изделие, а братишке достанется неведомое, гонконгское, из пластмассы с нарисованным на стекле дельфином. Чтоб младший выёживался импортной красотой перед одноклассниками. Привезти не состоялось. Во время учений «Братство по оружию» я со своим экипажем стоял дозорной машиной. Не помню название этой местности. Километрах в десяти от Уймайора на запад. Там невысокие горы, покрытые лесом, где затаились главные силы нашего полка. Сбоку от моей позиции, по дну мелкого ущелья проходила железная дорога, что тянется из Веспрема. Посреди этой красоты сто сорок шестой экипаж зорко вглядывался в окружающую действительность, дабы предупредить основные силы батальона о появлении противника. Враг трусливо скрывался. Мы героически боролись со сном, но силы были не равны. Мы спали, вставали, боролись, проигрывали борьбу и снова вставали. Это продолжалось почти сутки, пока не прозвучала команда «по коням». Продублировав команду, я побежал по танку занимать своё место, но поскользнулся на разлитом масле и упал. Удар спиной об коробку с патронами пулемёта НСВТ. Темно в глазах, дышать невозможно, тело не слушается, со всех сторон окружает звенящая пелена. С трудом поднялся и сел на башню, обнял крышку люка, усилием заставил лёгкие глотать воздух. Пока моё тело проделывало эти эволюции, механик запустил двигатель и танк двинулся к точке сбора. Ещё не совсем отдышавшись, я обратил внимание, что на левом запястье остался красивый пружинный браслет с пустым корпусом. «Командирские» ударились по касательной к основанию стекла, оно лопнуло, механизм вылетел наружу и потерялся в пыли. Спешка приносит больше вреда, чем выстрелы из орудий.
ward jet: Поверили! И сразу же записали в предатели Родины
Топо-1: Да уж... как говаривали наши врачи - жертвы пьяной акушерки.
РИП: ward jet пишет: Я сейчас в интернете воспоминания генерала Лебедя читаю. Витя, дойдешь до хасавюртовских соглашений, поделись впечатлением.
ward jet: Извини Диман,но мне кажется ты из этих В здравом уме такое никто не напишет Печень наверное уже совсем разложилась?
ward jet: РИП пишет: Витя, дойдешь до хасавюртовских соглашений, поделись впечатлением. Еще не дошел.Глаза устают,поэтому читаю с перерывами.
Топо-1: Печень еще туда-сюда, а вот когда ацефалия, то это совсем никуда.
ward jet: Диман,это назывется РАССЕЯ ВПЕРЕД!
dck1966samara: Топо-1 пишет: Так что теперь ты - петушок. Одевай платьице в горошек - и брысь писать в девчачий туалет. Следак блин... Что ж. Вот теперь мне ясно кто ты. Пиз..да...бол.
Топо-1: Ты же говорил, что "вы" уже давно про меня "все" знаете, Самара. И не смог привести ни одного случае, где, как "вам" кажется, я сказал неправду. Ну и кто ты после этого?
Комарик: Диман, так стоит ли вообще на это..... обращать внимание.
Саня осень 76-78: Комарик пишет: так стоит ли вообще на это..... обращать внимание Игорь привет, читаю всю эту переписку и одного не могу понять. Если все ЗА,ЗА,ЗА,......, то почему всё равно находится кто-то и поддерживает продолжение переписки, давая тем самым обороты новому витку для склок ???
Служивый: Комарик пишет: Диман, так стоит ли вообще на это..... обращать внимание Это точно, а то будете как в золотом теленке " А ты кто такой? А ты кто такой?" друг другу орать. По теме. Я где то читал историю из жизни, когда моряки купили в загран порту часы , которые были ударо, пыле, водо, защитные. И продавец дал гарантию на год. Так как поломать в принципе их было невозможно, корпус сверхпрочный. Вот матросы и мучились с ними и бросали с мостика на палубу и к якорю цепляли и под груз подкладывали вообщем что только не делали, но в конечном итоге когда снова зашли в тот порт то принесли остановившиеся часы в магазин на обмен по гарантии. Продавец был в шоке и сказал что в любом случае поменяет часы, но ради интереса просил сказать КАК? ЧТО ВЫ С НИМИ СДЕЛАЛИ? Матросы поколебавшись ответили, "Мы их в кипятке сварили"
Служивый: А ещё была легенда о том что СВД пробивает рельс в упор. Кто нибудь пробовал?
ЛЕО: Саня осень 76-78, Санёк!!!!! хочется до конца понять мироощущение человека........
Топо-1: Служивый, то, что ты рассказал про часы, в точности сделал мой брат, который ходил в моря в Дальневосточном Морском Пароходстве. Похоже, что мода была тогда такая.
ЛЕО: Топо-1, Никто не собирается оспаривать боевые и политические победы Лебедя.......просто о таких вещах не рассказывают мимоходом.....как будто для тебя это мимолётный эпизод в жизни.......и причем малозаметный...........
Топо-1: Санька, я тебе точно скажу почему. Они же до сих пор живут в совке. А в совке как? Голосуем "за", а все делаем "против". Не так ли?
ЛЕО: ward jet, Вить, то что ты в штатах живёшь сразу поверил.....сам не люблю врать (ну иногда жене))))))........и другим стараюсь доверять......пока не доказанно обратное.........
Саня осень 76-78: ЛЕО пишет: хочется до конца понять мироощущение человека....... Не знаю как для кого, а лично мне уже осто*уело читать о ЕГО мироощущениях.
ЮРИЙ ПН: А про часы я другого ответа не ожидал.
ЛЕО: Саня осень 76-78, зря ты так, очень занятная личность........))))))))))))))))))
ЮРИЙ ПН: Саня осень 76-78 А кому не надоело??? Но куда нам деться? Завести отдельную тему???...но "они" ж и туда залезут. Карау-у-л помогите))))))
ЮРИЙ ПН: Всё, поехал в Энгельс. Не поминайте лихом
Саня осень 76-78: ЮРИЙ ПН Да пусть они между собой глаголят, ЛЕО Вот скажи мне чего ты до**ался до ТОПТУНА.
Топо-1: Семь противоречий Советской власти: 1. Безработицы нет, но никто не работает. 2. Никто не работает, но план выполняется. 3. План выполняется, но купить нечего. 4. Купить нечего, но всюду очереди. 5. Всюду очереди, но у всех все есть. 6. У всех все есть, но все недовольны. 7. Все недовольны, но голосуют “за”.
Комарик: Береги печень!!!
Саня осень 76-78: ЛЕО Не в обиду сказано.
Топо-1: Санька, даю тебе бесплатный совет - ты же живешь до сих пор в стране советов - надоело читать про мои мироощущения - не читай!
Комарик: ЮРИЙ ПН пишет " А про часы я другого ответа не ожидал." А как ты думал? Наш пострел везде поспел.
ЛЕО: ЮРИЙ ПН, Прощай-печень!!!!!!!!!!!......смотри завтра дождь обещают.......( кстати у меня у знакомой завтра младший брат женится)))))))))))))))))
ЛЕО: Топо-1 преимущества советской власти 1. всеобщая грамотность 2. бесплатное образование (включая высшее)......(или ты как а США выкладывал 20-30 штук баксов за год обучения в универе?????) 3. бесплатная медицина (согласен что не лучшая.....но всё же тебе после реанимации не выставляют счёт) 4. всеобщая занятость.......( мало ли народа в штатах и европе сидят на пособиях по безработице, или вообще без работы) 5. льготный отдых детей в пионерских лагерях а взрослых в санаториях и пансионатах......... Не надо всё чернить......если ты считаешь что тебе лучше в другой стране что держит??????..........
Топо-1: ЛЕО, отвечу так: 1. Вранье и очковтирательство. В глубинке СССР женщины не могли писать даже на родном языке. 2. Образование, за исключеним больших городов, дрянного качества. 3. Наши врачи говорили - кто лечится даром, тот даром лечится. 4. Надувательство. Наши работающие получали меньше, чем безработные на Западе. Т.е. - рабский труд. 5. Сейчас дети без всяких льгот отдыхают по всему миру, а не в пионерских ЛАГЕРЯХ. Коммунизм был преступным режимом, который русский народ сбросил в помойку истории в пользу демократии.
ЛЕО: Топо-1, Дим! а что ты называешь демократией??????......свобода-это не вседозволенность (как говорил мой друг Конфуций)))).......демократия-это право кучки стран решать какое правительство должно быть в какой то другой стране........демократия-очень обтекаемое понятие.......как и независимая пресса......от кого независимая???????......от нас.......)))))))))))))))0
ward jet: ВАСЬКА ДЕНИСОВ, ПОХИТИТЕЛЬ СВИНЕЙ Для вечерней поездки пришлось одолжить бушлат у товарища. Васькин бушлат был слишком грязен и рван, в нем нельзя было пройти по поселку и двух шагов - сразу бы сцапал любой вольняшка. По поселку таких, как Васька, водят только с конвоем, в рядах. Ни военные, ни штатские вольные жители не любят, чтобы по улицам поселка ходили подобные Ваське в одиночку. Они не вызывают подозрения только тогда, когда несут дрова: небольшое бревнышко или, как здесь говорят, "палку дров" на плече. Такая палка была зарыта в снегу недалеко от гаража - шестой телеграфный столб от поворота, в кювете. Это было сделано еще вчера после работы. Сейчас знакомый шофер придержал машину, и Денисов перегнулся через борт и сполз на землю. Он сразу нашел место, где закопал бревно, - синеватый снег здесь был чуть потемнее, был примят, это было видно в начинавшихся сумерках. Васька спрыгнул в кювет и расшвырял снег ногами. Показалось бревно, серое, крутобокое, как большая замороженная рыба. Васька вытащил бревно на дорогу, поставил его стоймя, постучал, чтобы сбить с бревна снег, и согнулся, подставляя плечо и приподнимая бревно руками. Бревно качнулось и легло на плечо. Васька зашагал в поселок, время от времени меняя плечо. Он был слаб и истощен, поэтому быстро согрелся, но тепло держалось недолго - как ни ощутителен был вес бревна, Васька не согревался. Сумерки сгустились белой мглой, поселок зажег все желтые электрические огни. Васька усмехнулся, довольный своим расчетом: в белом тумане он легко доберется до цели своей незамеченным. Вот сломанная огромная лиственница, серебряный в инее пень, значит - в следующий дом. Васька бросил бревно у крыльца, обил рукавицами снег с валенок и постучался в квартиру. Дверь приоткрылась и пропустила Ваську. Пожилая простоволосая женщина в расстегнутом нагольном полушубке вопросительно и испуганно смотрела на Ваську. - Дровишек вам принес, - сказал Васька, с трудом раздвигая замерзшую кожу лица в складки улыбки. - Мне бы Ивана Петровича. Но Иван Петрович сам уже выходил, приподнимая рукой занавеску. - Это добре, - сказал он. - Где они? - На дворе, - сказал Васька. - Так ты подожди, мы попилим, сейчас я оденусь. Иван Петрович долго искал рукавицы. Они вышли на крыльцо и без козел, прижимая бревно ногами, приподнимая его, распилили. Пила была неточеная, с плохим разводом. - После зайдешь, - сказал Иван Петрович. - Направишь. А теперь вот колун... И потом сложишь, только не в коридоре, а прямо в квартиру тащи. Голова у Васьки кружилась от голода, но он переколол все дрова и перетащил в квартиру. - Ну, все, - сказала женщина, вылезая из-под занавески. - Все. Но Васька не уходил и топтался у двери. Иван Петрович появился снова. - Слушай, - сказал он, - хлеба у меня сейчас нет, суп тоже весь поросятам отнесли, нечего мне тебе сейчас дать. Зайдешь на той неделе... Васька молчал и не уходил. Иван Петрович порылся в бумажнике. - Вот тебе три рубля. Только для тебя за такие дрова, а табачку - сам понимаешь! - табачок ныне дорог. Васька спрятал мятую бумажку за пазуху и вышел. За три рубля он не купил бы и щепотку махорки. Он все еще стоял на крыльце. Его тошнило от голода. Поросята съели Васькин хлеб и суп. Васька вынул зеленую бумажку, разорвал ее намелко. Клочки бумаги, подхваченные ветром, долго катились по отполированному, блестящему насту. И когда последние обрывки скрылись в белом тумане, Васька сошел с крыльца. Чуть покачиваясь от слабости, он шел, но не домой, а в глубь поселка, все шел и шел - к одноэтажным, двухэтажным, трехэтажным деревянным дворцам... Он вошел на первое же крыльцо и дернул ручку двери. Дверь скрипнула и тяжело отошла. Васька вошел в темный коридор, слабо освещенный тусклой электрической лампочкой. Он шел мимо квартирных дверей. В конце коридора был чулан, и Васька, навалившись на дверь, открыл ее и переступил через порог. В чулане стояли мешки с луком, может быть, с солью. Васька разорвал один из мешков - крупа. В досаде он, снова разгорячась, налег плечом и отвалил мешок в сторону - под мешками лежали мерзлые свиные туши. Васька закричал от злости - не хватило силы оторвать от туши хоть кусок. Но дальше под мешками лежали мороженые поросята, и Васька уже больше ничего не видел. Он оторвал примерзшего поросенка и, держа его в руках, как куклу, как ребенка, пошел к выходу. Но уже из комнат выходили люди, белый пар наполнял коридор. Кто-то крикнул: "Стой!" - и кинулся в ноги Ваське. Васька подпрыгнул, крепко держа поросенка в руках, и выбежал на улицу. За ним помчались обитатели дома. Кто-то стрелял вслед, кто-то ревел по-звериному, но Васька мчался, ничего не видя. И через несколько минут он увидел, что ноги сами его несут в единственный казенный дом, который он знал в поселке, - в управление витаминных командировок, на одной из которых и работал Васька сборщиком стланика. Погоня была близка. Васька взбежал на крыльцо, оттолкнул дежурного и помчался по коридору. Толпа преследователей грохотала сзади. Васька кинулся в кабинет заведующего культурной работой и выскочил в другую дверь - в красный уголок. Дальше бежать было некуда. Васька сейчас только увидел, что потерял шапку. Мерзлый поросенок все еще был в его руках. Васька положил поросенка на пол, своротил массивные скамейки и заложил ими дверь. Кафедру-трибуну он подтащил туда же. Кто-то потряс дверь, и наступила тишина. Тогда Васька сел на пол, взял в обе руки поросенка, сырого, мороженого поросенка, и грыз, грыз... Когда вызван был отряд стрелков, и двери были открыты, и баррикада разобрана, Васька успел съесть половину поросенка... 1958
ward jet: ОДИНОЧНЫЙ ЗАМЕР Вечером, сматывая рулетку, смотритель сказал, что Дугаев получит на следующий день одиночный замер. Бригадир, стоявший рядом и просивший смотрителя дать в долг "десяток кубиков до послезавтра", внезапно замолчал и стал глядеть на замерцавшую за гребнем сопки вечернюю звезду. Баранов, напарник Дугаева, помогавший смотрителю замерять сделанную работу, взял лопату и стал подчищать давно вычищенный забой. Дугаеву было двадцать три года, и все, что он здесь видел и слышал, больше удивляло, чем пугало его. Бригада собралась на перекличку, сдала инструмент и в арестантском неровном строю вернулась в барак. Трудный день был кончен. В столовой Дугаев, не садясь, выпил через борт миски порцию жидкого холодного крупяного супа. Хлеб выдавался утром на весь день и был давно съеден. Хотелось курить. Он огляделся, соображая, у кого бы выпросить окурок. На подоконнике Баранов собирал в бумажку махорочные крупинки из вывернутого кисета. Собрав их тщательно, Баранов свернул тоненькую папироску и протянул ее Дугаеву. - Кури, мне оставишь, - предложил он. Дугаев удивился - они с Барановым не были дружны. Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается, и Дугаев, несмотря на молодость, понимал всю фальшивость поговорки о дружбе, проверяемой несчастьем и бедою. Для того чтобы дружба была дружбой, нужно, чтобы крепкое основание ее было заложено тогда, когда условия, быт еще не дошли до последней границы, за которой уже ничего человеческого нет в человеке, а есть только недоверие, злоба и ложь. Дугаев хорошо помнил северную поговорку, три арестантские заповеди: не верь, не бойся и не проси... Дугаев жадно всосал сладкий махорочный дым, и голова его закружилась. - Слабею, - сказал он. Баранов промолчал. Дугаев вернулся в барак, лег и закрыл глаза. Последнее время он спал плохо, голод не давал хорошо спать. Сны снились особенно мучительные - буханки хлеба, дымящиеся жирные супы... Забытье наступало не скоро, но все же за полчаса до подъема Дугаев уже открыл глаза. Бригада пришла на работу. Все разошлись по своим забоям. - А ты подожди, - сказал бригадир Дугаеву. - Тебя смотритель поставит. Дугаев сел на землю. Он уже успел утомиться настолько, чтобы с полным безразличием отнестись к любой перемене в своей судьбе. Загремели первые тачки на трапе, заскрежетали лопаты о камень. - Иди сюда, - сказал Дугаеву смотритель. - Вот тебе место. - Он вымерил кубатуру забоя и поставил метку - кусок кварца. - Досюда, - сказал он. - Траповщик тебе доску до главного трапа дотянет. Возить туда, куда и все. Вот тебе лопата, кайло, лом, тачка - вози. Дугаев послушно начал работу. "Еще лучше", - думал он. Никто из товарищей не будет ворчать, что он работает плохо. Бывшие хлеборобы не обязаны понимать и знать, что Дугаев новичок, что сразу после школы он стал учиться в университете, а университетскую скамью променял на этот забой. Каждый за себя. Они не обязаны, не должны понимать, что он истощен и голоден уже давно, что он не умеет красть: уменье красть - это главная северная добродетель во всех ее видах, начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, небывшие достижения. Никому нет дела до того, что Дугаев не может выдержать шестнадцатичасового рабочего дня. Дугаев возил, кайлил, сыпал, опять возил и опять кайлил и сыпал. После обеденного перерыва пришел смотритель, поглядел на сделанное Дугаевым и молча ушел... Дугаев опять кайлил и сыпал. До кварцевой метки было еще очень далеко. Вечером смотритель снова явился и размотал рулетку. Он смерил то, что сделал Дугаев. - Двадцать пять процентов, - сказал он и посмотрел на Дугаева. - Двадцать пять процентов. Ты слышишь? - Слышу, - сказал Дугаев. Его удивила эта цифра. Работа была так тяжела, так мало камня подцеплялось лопатой, так тяжело было кайлить. Цифра - двадцать пять процентов нормы - показалась Дугаеву очень большой. Ныли икры, от упора на тачку нестерпимо болели руки, плечи, голова. Чувство голода давно покинуло его. Дугаев ел потому, что видел, как едят другие, что-то подсказывало ему: надо есть. Но он не хотел есть. - Ну, что ж, - сказал смотритель, уходя. - Желаю здравствовать. Вечером Дугаева вызвали к следователю. Он ответил на четыре вопроса: имя, фамилия, статья, срок. Четыре вопроса, которые по тридцать раз в день задают арестанту. Потом Дугаев пошел спать. На следующий день он опять работал с бригадой, с Барановым, а в ночь на послезавтра его повели солдаты за конбазу, и повели по лесной тропке к месту, где, почти перегораживая небольшое ущелье, стоял высокий забор с колючей проволокой, натянутой поверху, и откуда по ночам доносилось отдаленное стрекотание тракторов. И, поняв, в чем дело, Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день. 1955
Топо-1: ЛЕО, если ты сейчас считаешь, что кучка людей у власти все решает, и СМИ от народа независимы, то что же говорить о ком. прошлом? Ты же сам со мной согласился, да и это видно невооруженным глазом, что у молодежи сейчас больше возможностей, чем у нас. И это - главное! Ну, а для тех, кто любит плакать о том, что ушло, есть пословица: "Эх, хорошие добрые времена... а были ли они?" А кто хочет восстановления коммунизма - пусть работает над этим - ему ж никто не мешает.
ward jet: ЯГОДЫ Фадеев сказал: - Подожди-ка, я с ним сам поговорю, - подошел ко мне и поставил приклад винтовки около моей головы. Я лежал в снегу, обняв бревно, которое я уронил с плеча и не мог поднять и занять свое место в цепочке людей, спускающихся с горы, - у каждого на плече было бревно, "палка дров", у кого побольше, у кого поменьше: все торопились домой, и конвоиры и заключенные, всем хотелось есть, спать, очень надоел бесконечный зимний день. А я - лежал в снегу. Фадеев всегда говорил с заключенными на "вы". - Слушайте, старик, - сказал он, - быть не может, чтобы такой лоб, как вы, не мог нести такого полена, палочки, можно сказать. Вы явный симулянт. Вы фашист. В час, когда наша родина сражается с врагом, вы суете ей палки в колеса. - Я не фашист, - сказал я, - я больной и голодный человек. Это ты фашист. Ты читаешь в газетах, как фашисты убивают стариков. Подумай о том, как ты будешь рассказывать своей невесте, что ты делал на Колыме. Мне было все равно. Я не выносил розовощеких, здоровых, сытых, хорошо одетых, я не боялся. Я согнулся, защищая живот, но и это было прародительским, инстинктивным движением - я вовсе не боялся ударов в живот. Фадеев ударил меня сапогом в спину. Мне стало внезапно тепло, а совсем не больно. Если я умру - тем лучше. - Послушайте, - сказал Фадеев, когда повернул меня лицом к небу носками своих сапог. - Не с первым с вами я работаю и повидал вашего брата. Подошел другой конвоир - Серошапка. - Ну-ка, покажись, я тебя запомню. Да какой ты злой да некрасивый. Завтра я тебя пристрелю собственноручно. Понял? - Понял, - сказал я, поднимаясь и сплевывая соленую кровавую слюну. Я поволок бревно волоком под улюлюканье, крик, ругань товарищей - они замерзли, пока меня били. На следующее утро Серошапка вывел нас на работу - в вырубленный еще прошлой зимой лес собирать все, что можно сжечь зимой в железных печах. Лес валили зимой - пеньки были высокие. Мы вырывали их из земли вагами-рычагами, пилили и складывали в штабеля. На редких уцелевших деревьях вокруг места нашей работы Серошапка развесил вешки, связанные из желтой и серой сухой травы, очертив этими вешками запретную зону. Наш бригадир развел на пригорке костер для Серошапки - костер на работе полагался только конвою, - натаскал дров в запас. Выпавший снег давно разнесло ветрами. Стылая заиндевевшая трава скользила в руках и меняла цвет от прикосновения человеческой руки. На кочках леденел невысокий горный шиповник, темно-лиловые промороженные ягоды были аромата необычайного. Еще вкуснее шиповника была брусника, тронутая морозом, перезревшая, сизая... На коротеньких прямых веточках висели ягоды голубики - яркого синего цвета, сморщенные, как пустой кожаный кошелек, но хранившие в себе темный, иссиня-черный сок неизреченного вкуса. Ягоды в эту пору, тронутые морозом, вовсе не похожи на ягоды зрелости, ягоды сочной поры. Вкус их гораздо тоньше. Рыбаков, мой товарищ, набирал ягоды в консервную банку в наш перекур и даже в те минуты, когда Серошапка смотрел в другую сторону. Если Рыбаков наберет полную банку, ему повар отряда охраны даст хлеба. Предприятие Рыбакова сразу становилось важным делом. У меня не было таких заказчиков, и я ел ягоды сам, бережно и жадно прижимая языком к нёбу каждую ягоду - сладкий душистый сок раздавленной ягоды дурманил меня на секунду. Я не думал о помощи Рыбакову в сборе, да и он не захотел бы такой помощи - хлебом пришлось бы делиться. Баночка Рыбакова наполнялась слишком медленно, ягоды становились все реже и реже, и незаметно для себя, работая и собирая ягоды, мы придвинулись к границам зоны - вешки повисли над нашей головой. - Смотри-ка, - сказал я Рыбакову, - вернемся. А впереди были кочки с ягодами шиповника, и голубики, и брусники... Мы видели эти кочки давно. Дереву, на котором висела вешка, надо было стоять на два метра подальше. Рыбаков показал на банку, еще не полную, и на спускающееся к горизонту солнце и медленно стал подходить к очарованным ягодам. Сухо щелкнул выстрел, и Рыбаков упал между кочек лицом вниз. Серошапка, размахивая винтовкой, кричал: - Оставьте на месте, не подходите! Серошапка отвел затвор и выстрелил еще раз. Мы знали, что значит этот второй выстрел. Знал это и Серошапка. Выстрелов должно быть два - первый бывает предупредительный. Рыбаков лежал между кочками неожиданно маленький. Небо, горы, река были огромны, и бог весть сколько людей можно уложить в этих горах на тропках между кочками. Баночка Рыбакова откатилась далеко, я успел подобрать ее и спрятать в карман. Может быть, мне дадут хлеба за эти ягоды - я ведь знал, для кого их собирал Рыбаков. Серошапка спокойно построил наш небольшой отряд, пересчитал, скомандовал и повел нас домой. Концом винтовки он задел мое плечо, и я повернулся. - Тебя хотел, - сказал Серошапка, - да ведь не сунулся, сволочь!.. 1959
ЛЕО: Топо-1, я ответил тебе в теме анекдоты.........
ward jet:
Саня осень 76-78: ward jet Ну ты точно контуженый. И откуда в тебе столько негатива? Что-же ты всё цитируешь 20е и 50е годы 20 ого века ??? Ты наверное заблудился во времени ??? Наверное трудно тебе живётся с таким грузом ненависти и злобы. Мой тебе совет - молись побольше, может за часть своих грехов и вымолишь у Бога прощение.. Могу тебя сразу предупредить, что на ответную грубость я ну ни как не реагирую, сколько - бы ты не старался, можешь только себя за попу укусить если умудришься !!! Ну честное слово - так уже надоело всякую ересь читать.
полная версия страницы